Книга Страшного суда - Страница 186

186

Она была попросторнее, чем у мажордомова жилища. Ее обрамляли с полдюжины домов, а на дальнем конце примостилась норманнская церковь. Посередине на притоптанном снегу лежали трупы.

Их даже не пытались похоронить, хотя рядом с церковью виднелся неглубокий ров, и рядом горка припорошенной снегом земли. Некоторых, видимо, тащили на погост — по снегу тянулись длинные следы, как от саней, и по крайней мере один человек дополз до порога своего дома. Он лежал там ногами наружу.

— Убойтесь Бога, — пробормотал Дануорти, — ибо наступил час суда его.

— Здесь как будто битва разыгралась, — ошеломленно произнес Колин.

— Так и есть.

Колин подошел поближе, приглядываясь к трупу молодого парня.

— Они все мертвы, да?

— Не трогай ничего, — предостерег Дануорти. — А лучше даже не подходи.

— Мне кололи гамма-глобулин, — напомнил Колин, но все же попятился, судорожно сглотнув.

— Дыши глубже, — кладя ему руку на плечо, велел Дануорти. — И смотри в другую сторону.

— В книге примерно так и рассказывалось, — пробормотал Колин, не сводя глаз с ближайшего дуба. — Я, если честно, боялся, что будет страшнее. Всякие жуткие запахи и прочее…

— Да.

Он снова сглотнул.

— Я уже нормально. — Мальчик обвел поляну взглядом. — Как думаете, где может быть Киврин?

«Только не здесь», — взмолился Дануорти.

— В церкви, например, — шагая вперед с конем в поводу, предположил он. — И нужно посмотреть, есть ли там саркофаг. Может, это совсем другая деревня. — Жеребец сделал два шага и, прижав уши, испуганно заржал, запрокидывая голову.

— Пойди поставь его в сарай, — попросил Дануорти. — Он чувствует запах крови и пугается. Привяжи его там.

Он отвел коня подальше от трупа и передал поводья Колину.

— Ты не бойся, — сказал мальчик, шагая с конем к сараю мажордома. — Я понимаю, что ты чувствуешь.

Дануорти поспешил через поляну к погосту. В неглубоком рву лежало четыре трупа, рядом виднелись две засыпанные могилы — видимо, первых погибших еще хоронили по всем правилам. Он завернул за угол церкви, к фасаду.

Перед дверьми каменели еще два трупа, сваленных друг на друга. Наверху старик, а под ним женщина. Дануорти видел полы ее грубого плаща и кисть руки, остальное — плечи и голову — закрывал старик.

Дануорти осторожно приподнял его окоченевшую руку, и за ней потянулось все тело, прихватывая примерзший плащ женщины. Киртл под плащом был перепачканный и залитый кровью, но ярко-голубой цвет все же распознавался. Дануорти откинул капюшон плаща. Шею женщины стягивала веревочная петля. Пряди длинных светлых волос перепутались с грубой пенькой.

«Ее повесили», — безо всякого удивления подумал Дануорти.

К нему подбежал Колин.

— Я догадался, что там за следы на земле. Это они волокли трупы. За амбаром паренек с веревкой на шее.

Дануорти посмотрел на веревку, на спутанные, потемневшие от грязи когда-то светлые волосы.

— Их волокли на погост, потому что нести было тяжело, — развил мысль Колин.

— Ты поставил коня в сарай?

— Да. Привязал к какому-то столбу. Он хотел со мной.

— Голодный, — объяснил Дануорти. — Иди обратно и покорми его сеном.

— Что-то случилось? — обеспокоился Колин. — Рецидив?

Дануорти решил, что вряд ли Колину с его места видно голубое платье.

— Нет. Там в сарае должно быть сено. Или овес. Иди покорми коня.

— Хорошо, — воинственно произнес Колин и побежал назад к сараю. На середине поляны он остановился. — Не обязательно ведь прямо в зубы совать? Можно я просто на землю кину?

— Можно, — отозвался Дануорти, глядя на змеящуюся к запястью женщины темную засохшую струйку. Локоть остался согнутым, будто женщина пыталась, падая, подставить руку.

Ухватить ее за локоть и повернуть — ничего сложного. Главное — ухватиться за локоть…

Он взял ее руку в свою. Она была холодной и каменной. Под грязью виднелась красная кожа вся в ссадинах и трещинах. Нет, это не может быть Киврин, а если да, то через что ей пришлось пройти за эти две недели, чтобы стать такой?

Все будет на диктофоне. Дануорти осторожно развернул руку, ища шрам от операции по вживлению, но все скрывала облепившая запястье корка грязи.

А если диктофон там и есть, то что? Послать Колина за ножом на мажордомову кухню и отсечь мертвую кисть, чтобы услышать голос Киврин, рассказывающий о пережитых здесь ужасах? Он не сможет этого сделать, как не может перевернуть труп и выяснить окончательно и бесповоротно, она ли это.

Дануорти бережно уложил руку обратно вдоль тела, взялся за локоть и перевернул.

Она умерла от бубонной формы. На боку синего киртла расплылось жуткое желтое пятно, там, где лопнул и вытек подмышечный бубон. Черный распухший язык не помещался во рту и торчал между зубами, словно кляп, задушивший ее, раздувший и обезобразивший ее бледное лицо.

Не Киврин. Шатаясь, Дануорти распрямился, а потом запоздало сообразил, что лицо женщины следовало бы чем-то прикрыть.

— Мистер Дануорти! — Колин несся к нему со всех ног, и Дануорти посмотрел на него потухшим отрешенным взглядом. — Что случилось? — спросил мальчик требовательно. — Вы ее нашли?

— Нет, — ответил профессор, загораживая труп от Колина. «Мы ее никогда не найдем».

Колин глядел мимо него на женщину. Ее лицо казалось сизым на белом снегу и на фоне грязного голубого платья.

— Это она, да? Вы ее нашли?

— Нет, — повторил Дануорти. «Но могла быть она. Могла быть. А я не в силах больше переворачивать трупы, понимая, что это может быть она». Колени вдруг ослабли, будто отказываясь его держать. — Помоги мне дойти до сарая.

186