Книга Страшного суда - Страница 96

Он открыл глаза.

— Мистер Дануорти?

— Да. — Она показала кивком головы. — Я ведь говорила, что он придет.

Бадри выпрямил спину, но на Дануорти не взглянул. Он пристально всматривался в пространство перед собой.

— Я здесь, Бадри, — встав в поле зрения больного, сказал Дануорти. — Что ты мне хотел сказать?

Бадри все так же не отрываясь смотрел вперед и беспокойно перебирал скрюченными пальцами. Дануорти вопросительно оглянулся на медсестру.

— Он уже давно так. По-моему, печатает.

Поглядев на экраны, девушка вышла.

Бадри действительно печатал. Свесив кисти с колен, он набирал на одеяле что-то замысловатое, сверля взглядом пространство — воображаемый монитор? «Нет, не может быть», — нахмурившись, пробормотал он и снова забарабанил пальцами.

— Что такое, Бадри? В чем дело?

— Наверное, ошибка. — Склонившись чуть влево, он скомандовал: «Построчный по ТАА, пожалуйста».

Это он в микрофон терминала говорит, догадался Дануорти. Читает привязку.

— Что не может быть, Бадри? Что не так?

— Сдвиг. — Не сводя глаз с воображаемого экрана, откликнулся Бадри. — Проверка данных… — произнес он в «микрофон». — Нет, не может быть.

— Что со сдвигом? Слишком большой, больше ожидаемого?

Набрав что-то, Бадри подождал, глядя на экран, потом снова лихорадочно забарабанил пальцами.

— Бадри, какой там сдвиг?

Он печатал примерно с минуту, затем поднял голову и взглянул на Дануорти.

— Столько тревог, — протянул он задумчиво.

— Каких тревог, Бадри? О чем?

Больной внезапно откинул одеяло и ухватился за спинку кровати, потом со словами «Надо найти мистера Дануорти!» стал срывать пластырь, удерживающий катетер.

Экраны на стене словно взбесились, отчаянно пища и мигая. Где-то в коридоре послышался сигнал тревоги.

— Не надо, — попытался остановить больного Дануорти.

— Он в пабе, — отклеивая пластырь, заявил Бадри.

Пляшущие линии на экранах выпрямились. «Разъединение, — сообщил компьютерный голос. — Разъединение».

В палату влетела сестра.

— Ох, мамочки, он уже в третий раз так… Мистер Чаудри, нельзя этого делать. Вы же выдернете катетер.

— Позовите мистера Дануорти, срочно! Дело плохо. — Однако он покорно улегся обратно под одеяло.

Дануорти подождал, пока сестра замотает пластырем катетер и перезагрузит экраны. Бадри стал вялым и апатичным, словно ему все наскучило. Под катетером уже расплывался новый синяк.

— Пожалуй, попрошу выписать успокоительное, — сказала сестра и вышла.

— Бадри, это мистер Дануорти, — обратился профессор к больному, как только она скрылась в коридоре. — Ты хотел мне что-то сказать. Посмотри на меня! Что случилось? Что не так?

Бадри безучастно скользнул по нему взглядом.

— Слишком большой сдвиг, да, Бадри? Киврин попала во времена чумы?

— Некогда, — ответил Бадри. — Я там был в субботу и в воскресенье. — Он снова принялся печатать, беспокойно барабаня пальцами по одеялу. — Что-то не так.

Вошла сестра с баллоном для капельницы.

— Вот, хорошо. — Бадри посветлел лицом, будто все тревоги развеялись. — Не знаю, как так вышло. Голова раскалывалась.

Сестра еще не успела закрепить баллон на штативе, как Бадри уже закрыл глаза и начал посапывать. Девушка вывела Дануорти в коридор.

— Если он проснется и снова будет вас звать, как вас найти?

Профессор дал ей номер телефона и принялся выпутываться из бумажного халата.

— Что именно он говорил? До того, как я пришел?

— Звал вас, твердил, что нужно непременно вас отыскать и что-то важное сообщить.

— А про крыс? Крыс упоминал?

— Нет. Один раз сказал, что необходимо найти Карен… Или Кэтрин…

— Киврин.

— Да, — кивнула сестра. — «Надо найти Киврин. Лаборатория открыта?» Потом что-то еще добавил про ягненка, а про крыс нет, ничего. Но это только из того, что удалось разобрать.

Дануорти отправил резиновые перчатки в мусорный мешок.

— Пожалуйста, записывайте все, что он говорит. Неразборчивое не надо, — предупреждая возражения, уточнил он, — а остальное дословно. Я еще зайду сегодня.

— Хорошо, попробую. Хотя там в основном белиберда.

«Да, в основном белиберда», — подумал Дануорти, спускаясь. Ничего не значащий бред воспаленного сознания. Тем не менее он вызвал такси, чтобы поскорее добраться до Баллиола и оттуда еще раз позвонить Эндрюсу. Пусть приедет и прочитает привязку.

«Не может быть», — сказал Бадри. Наверняка он имел в виду сдвиг, что же еще? Например, перепутал цифру, принял четыре часа за… За четыре года? За двадцать восемь?

— Вы пешком быстрее дойдете, — произнес кто-то из-под руки. Это оказался мальчишка с черной маской-нашлепкой на лице. — Такси до конца света будете ждать. Они все реквизированы продажными властями. — Взмахом руки он показал на вход в приемный покой, куда как раз подъезжало такси с табличкой Госздрава в боковом окне.

Поблагодарив мальчика, Дануорти отправился в Баллиол пешком. Снова зарядил дождь, и профессор спешил как мог, надеясь, что Эндрюс уже звонил и едет. «Срочно позовите мистера Дануорти, — просил Бадри. — Что-то не так». Он явно прокручивал по второму разу свои действия после прочтения привязки, когда примчался под дождем в «Ягненок и крест», твердя свое «что-то не так».

Через двор колледжа Дануорти почти бежал, опасаясь, что мисс Тейлор не услышит телефон в звоне колокольчиков. Однако в гостиной его ждала странная картина: звонарки в медицинских масках стояли кружком посреди комнаты, подняв сложенные домиком руки, будто в молитве, и по очереди, в полной тишине, опускали их вниз, одновременно приседая.