Книга Страшного суда - Страница 29

— Мистер Дануорти, я так рада, что вы пришли, — проговорила она, борясь с тошнотой. — Я боялась, что вы не получите сообщение.

Дребезжащий звон усилился, в темноте забрезжил огонек. Киврин подтянулась повыше.

— Вы разожгли костер? Правильно вы меня предупреждали насчет холода. — Колесо повозки леденило спину через плащ. Зубы снова принялись выбивать дробь. — И доктор Аренс тоже. Надо было подождать, пока сойдет вздутие. Я не знала, что такая сильная будет реакция.

Нет, это все-таки не костер. Это фонарь. Дануорти шел к ней с фонарем.

— Это ведь не значит, что я подхватила вирус? Или чуму? — Зубы клацали так, что слова давались с трудом. — Что может быть ужаснее? Заболеть чумой в Средневековье… Зато сойду за свою.

Она рассмеялась пронзительным, почти истерическим смехом, который наверняка перепугал бы Дануорти до полусмерти.

— Ничего. — Киврин едва разбирала собственные слова. — Я знаю, что вы беспокоитесь, но все будет в полном порядке. Только…

Он остановился перед ней, дрожащее пятно света от фонаря выхватило из темноты его ноги. Дануорти был обут в бесформенные кожаные башмаки, совсем как те, что оставили след на поляне. Киврин хотела спросить его про эту странную обувку, узнать, не Гилкрист ли заставил его облачиться в «аутентичный средневековый наряд», но от прыгающего света вновь закружилась голова.

Киврин закрыла глаза, а когда открыла, он стоял перед ней на коленях. Поставленный на землю фонарь высвечивал капюшон и сложенные руки.

— Все в порядке. Я знаю, вы беспокоитесь, но со мной все в порядке. Правда. Просто чуть-чуть приболела.

Он поднял голову. «Certes, it been derlostuh dayes forgott foreto getest hissahntes im aller». Лицо у него оказалось суровое, все в морщинах, жестокое лицо разбойника. Он увидел, что она тут лежит, потом ушел, дождался темноты и теперь вот вернулся.

Киврин хотела оттолкнуть его, но руки запутались в складках плаща.

— Уходи, — язык не ворочался, зуб на зуб не попадал. — Уходи…

Он произнес еще что-то, на этот раз с вопросительной интонацией. Киврин не понимала, что он говорит. «Это средневековый английский. Я учила его три года, я спец по флексиям прилагательных. Я должна его понимать. Это все от жара. У меня жар, поэтому я не понимаю ни слова».

Незнакомец повторил вопрос, а может, задал новый, она даже этого не разобрала.

«Это все из-за болезни. Я не понимаю, потому что больна».

— Милостивый сударь… — Она забыла, что там дальше. — Помогите. — Она пыталась вспомнить, как это будет на средневековом, но в голове осталась одна церковная латынь. — Domine, ad adjuvandum te festina.

Он склонил голову над сложенными ладонями и принялся бормотать себе под нос, а потом Киврин, наверное, потеряла сознание, потому что он поднял ее на руки и понес. Откуда-то из открытой сети по-прежнему плыл надтреснутый колокольный звон, и она пыталась разобрать, с какой стороны доносится это дребезжание, но все перекрывал стук зубов.

— Я заболела, — сказала Киврин, когда он усаживал ее на белого коня. Повалившись вперед, она ухватилась за гриву, чтобы не упасть. Всадник придержал ее рукой за талию. — Не понимаю, как так вышло. Я сделала все прививки.

Ослик медленно тронулся вперед. В узде тоненько зазвенели бубенцы.

Запись из «Книги Страшного суда»

(000740-000751)

Мистер Дануорти, кажется, меня нужно забирать.

Глава седьмая

— Я так и знала! — Миссис Гаддсон летела по коридору на всех парах. — Он подхватил какую-то жуткую болезнь? Все эта гребля!

Мэри шагнула вперед.

— Сюда нельзя. Здесь инфекционное отделение.

Миссис Гаддсон это не остановило. Она шагала, угрожающе размахивая саквояжем, и с прозрачного дождевика, надетого поверх пальто, летели крупные брызги.

— Вы не можете мне запретить. Я его мать. Я требую встречи!

— Стойте! — голосом дежурной сестры велела Мэри, вскидывая руку вверх, словно регулировщик.

Миссис Гаддсон, как ни странно, остановилась.

— Мать имеет полное право навестить своего сына. Он очень болен? — спросила она, смягчая тон.

— Если вы про своего сына Уильяма, то он не болен вовсе, — ответила Мэри, — насколько мне известно. Нет-нет, не приближайтесь, стойте там, — попросила она, снова вскидывая руку. — Почему вы решили, что Уильям заболел?

— Догадалась в тот самый миг, как объявили карантин. Когда начальник станции сказал «временный карантин», меня будто молния поразила. — Она поставила саквояж, чтобы показать, куда именно ее поразила молния. — Все потому, что он не принимал витамины. Я ведь обращалась к руководству колледжа, чтобы проследили. — Она метнула на Дануорти убийственный взгляд, которому взгляды Гилкриста и в подметки не годились. — А мне в ответ, мол, он уже большой, может сам о себе позаботиться. Вот и ошиблись.

— Карантин ввели вовсе не из-за Уильяма, а из-за университетского оператора, который слег с вирусной инфекцией.

Дануорти мысленно поблагодарил Мэри за то, что не сказала «баллиольского оператора».

— Пока оператором все и ограничивается, нет никаких признаков, что болезнь распространится. Карантин всего лишь мера предосторожности, уверяю вас.

Миссис Гаддсон это не убедило.

— Мой Уилли всегда был болезненным. Он совсем о себе не думает, корпит над книжками, а в комнате сплошные сквозняки. — Она кинула еще один уничтожающий взгляд на Дануорти. — Удивительно, как он в самом деле не слег с вирусной инфекцией.

Мэри опустила руку и нашарила в кармане пейджер. «Надеюсь, она вызовет подмогу», — подумал Дануорти.