Книга Страшного суда - Страница 31

Мэри померила ему давление, потом ткнула в вену иглой.

— Если телефон когда-нибудь освободится, — сказала она, заклеивая ранку пластырем и кивая Гилкристу, который нетерпеливо переминался рядом с Монтойей, — надо бы позвонить Уильяму Гаддсону и предупредить, что мамуля вот-вот нагрянет.

— Да, номер Национального треста, — подтвердила Монтойя и, повесив трубку, нацарапала номер на первой попавшейся брошюре.

Телефон запиликал. Гилкрист, не дойдя до Мэри, кинулся к нему, опережая Монтойю.

— Нет, — буркнул он и нехотя передал трубку Дануорти.

Звонил Финч. Из кабинета казначея.

— Взяли карту Бадри?

— Да, сэр. Здесь полиция, сэр. Ищут, куда поместить иногородних, застрявших в Оксфорде из-за карантина.

— Предлагают нам поселить их в Баллиоле?

— Да, сэр. Сколько мы можем принять?

Мэри встала, держа в руках пробирку с кровью Гилкриста, и стала делать какие-то знаки Дануорти.

— Минуту, — попросил он, нажимая кнопку удержания звонка.

— Просят приютить карантинных? — спросила Мэри.

— Да.

— Все комнаты не отдавай, могут понадобиться под лазарет.

— Скажите им, что можем разместить в Фишеровском, — отпуская кнопку, проинструктировал Дануорти Финча, — и в оставшиеся комнаты в Сальвине. Если еще не расселили звонарей, уплотните их, пусть селятся по две в комнату. Передайте полиции, что корпус Балкли-Джонсона затребовала под свои нужды лечебница. Так вы говорите, нашли карту Бадри?

— Да, сэр. Всю голову сломал, пока нашел. Оказалось, казначей записал его как «Бадри» запятая «Чаудри», а американки…

— Номер полиса ГСЗ выяснили?

— Да, сэр.

— Тогда передаю трубку доктору Аренс, — поспешно сказал Дануорти, не дожидаясь, пока Финч пустится в повествование о звонарях, и махнул Мэри. — Вы прямо ей все и продиктуете.

Мэри заклеила пластырем руку Гилкриста, а на тыльную сторону кисти прикрепила температурный датчик.

— Я дозвонился в Или, сэр, — договорил Финч. — Сообщил про отмену концерта, и мы очень мило пообщались, но американки все равно расстроены.

Мэри записала результаты обследования Гилкриста, стянула перчатки и взяла у Дануорти трубку.

— Финч? Это доктор Аренс. Продиктуйте, пожалуйста, номер полиса Бадри.

Нацарапав его на подсунутом Дануорти списке «вторичных», она попросила зачитать историю прививок и принялась неразборчиво черкать на том же листе.

— Аллергические реакции отмечены? — Она выслушала ответ. — Нет, не надо. Остальное я добуду в компьютере. Если еще что-то понадобится, я вам перезвоню. — Мэри вернула трубку Дануорти. — Он просит тебя. — Прихватив записи с собой, она удалилась.

— Им очень не нравится эта вынужденная задержка. — Финч вернулся к прерванному разговору. — Мисс Тейлор грозит подать в суд за непреднамеренный срыв контракта.

— Когда у Бадри записан последний курс антивирусных препаратов?

Финч долго копался в пачке распечаток, страниц из Евангелия и накладных на туалетную бумагу.

— Вот, сэр, нашел. Четырнадцатого сентября.

— Курс проведен полностью?

— Да, сэр. Аналоги рецепторов, активатор микофеноловой кислоты и сезонные прививки.

— Аллергия на антивирусы имелась когда-нибудь?

— Нет, сэр. В графе «аллергии» пусто. Я ведь уже сказал доктору Аренс.

Прививки сделаны полностью. Аллергии не отмечено. Плохо дело.

— В Нью-колледж съездили уже? — спросил Дануорти.

— Нет, сэр. Собираюсь. Как мне быть с расходными материалами, сэр? Мыла пока достаточно, а вот туалетная бумага на исходе.

Дверь открылась, но вместо Мэри вошел санитар, которого посылали за Монтойей. Подойдя к тележке, он включил электрочайник.

— Как думаете, сэр, что лучше, урезать выдачу туалетной бумаги или повесить объявления с призывом экономить?

— На ваш выбор, — ответил Дануорти и нажал отбой.

Дождь, видимо, так и не закончился. Санитар вошел весь мокрый, а как только закипел чайник, начал греть озябшие красные руки над струей пара.

— Вы уже освободили телефон? — осведомился Гилкрист.

Дануорти отдал ему трубку. Интересно, какая сейчас погода у Киврин и просчитывал ли Гилкрист вероятность дождя в момент ее переброски. Плащ у нее довольно промокаемый на вид, а этот добрый путник, который должен появляться с регулярностью в одну и шесть десятых часа, наверняка предпочтет пересидеть непогоду на постоялом дворе или на сеновале, дожидаясь, пока подсохнут дороги.

Дануорти научил Киврин разводить костер, но какой костер с озябшими руками да сырым хворостом? Зимы в XIV веке стояли суровые. Вплоть до снега. 1320 год — самое начало Малого ледникового периода, когда стала замерзать даже Темза. Понижение температур и погодные катаклизмы привели к такой череде неурожаев, что некоторые историки именно в голоде и скудном рационе видели основные причины разбушевавшейся впоследствии чумы. Погода определенно не радовала. Осенью 1348-го в одном районе Оксфордшира дождь шел не прекращаясь с Михайлова дня до Рождества. Лежит сейчас Киврин посреди мокрой дороги, умирая от переохлаждения…

«И вся в аллергической сыпи, — одернул себя Дануорти, — от чрезмерной преподавательской опеки и треволнений». Мэри была права, он вылитая миссис Гаддсон. Осталось только ворваться в 1320 год, силой раздвинув сеть, словно двери уходящего поезда, и Киврин так же «запрыгает от восторга» при виде его, как Уильям Гаддсон при виде мамочки. И так же будет «нуждаться в помощи».

Киврин — самая смышленая и изобретательная из его студентов. Уж конечно, она найдет, как укрыться от дождя. Наверняка все предыдущие каникулы провела у эскимосов, обучаясь постройке иглу, с нее станется.